Внешний вид: волосы собраны в высокую прическую, поддерживаемую диадемой из черненого сильверита, серьги с сапфирами, чернильно-синяя шелковая мантия с золотым шитьем и воротником-стойкой отделанным вороновым пером, сильверитовые браслеты, зачарованные на сопротивление маг.урону, перстень-кровопускатель на указательном пальце правой руки, широкий пояс с прикрепленными сбоку магическим жезлом и напоясной сумкой, кожанные сандалии.
Инвентарь: кошель с золотыми и серебрянными монетами, флакончик с ароматическим маслом, зеркальце в перламутровой оправе, флакончик с парализующим ядом, шелковый платок с инициалами.

Со стороны могло казаться, что работорговля, в виду беспорядков охвативших Тедас, шла в гору и приносила баснословную прибыль. Отчасти так оно и было, добыча сама шла в руки и для своих нужд можно было снимать самые сливки, сбивая цену на второй сорт для отправки на общественные работы в угоду Империи. Однако благодаря нежданному изобилию отношения внутри гильдии тоже накалялись. Очень на руку было положение брата в Магистериуме, позволявшее Цере держать конкурентов под контролем.
Магесса, облаченная в чернильно-синюю с золотым шитьем мантию, изучающе поглядывала на представителя гильдии, принимавшего товар. Видя, как лицо Солония то и дело расплывается в гаденькой ухмылке, делавшей его похожим на жабу, она сразу смекнула, что он не побрезгует обзавестись каким-нибудь сувениром из этой партии. Оно было и к лучшему, ведь уступать в цене Церера была не намерена.
Интерес тевинтерца привлекла рыженькая девчушка под номером XI, о чем он тут же ненавязчиво сообщил. Атис лишь загадочно повела бровью и одобрительно улыбнулась, намекая на то, что они смогут обсудить это в более приватной обстановке. Похоже мужчине были по нраву дерзкие невоспитанные дикарки, но до извращенных вкусов согильдейца Цере не было никакого дела. Не велика потеря, если за счет этой рыженькой они договорятся в цене. Пленница не раз рисковала своей жизнью во время перевозки и при иных обстоятельствах давно уже была бы мертва.
Обыденность момента прервал незнакомый голос. В их сторону направлялась светловолосая бледная женщина с холодными раскосыми глазами, эскортируемая группой вооруженных содат. Церера помедлила с вопросами, позволяя ей самой объяснить свое появление. Незнакомка будто была чем-то недовольна, об этом говорила и ее воинственная поступь и испепеляющий взгляд, который она бросила на капитана судна.
Наконец обратившись к Церере, без лишних церемоний и представлений, она просто потребовала отпустить рабов. Звучало как шутка. Атис едва сдержала безразличную надменную маску, а Солоний поспешил протестовать, явно восприняв требование незнакомки всерьез.
Какая несусветная глупость. Неужели эти люди и впрямь настроены напасть вот так запросто посреди городского порта, «освобождая» рабов? И при этом наивно полагая, что им удастся после всего безнаказанно бежать?
Солоний, видимо растерявшись от этой наглости, чуть слышно кашлянул, привлекая внимание Церы.
- Руки свои уберите от моего товара.- спокойно произнесла Атис и сделала несколько шагов в сторону корабля, отдав приказ подручному - Капитан, позовите охотников.
Из трюма поднялась группа вооруженных мужчин, а Цера вновь повернулась к требовательной шутнице — Извольте объясниться и для начала представиться. Вам ведь не нужно объяснять, что вы сейчас нарушаете и какие последствия это может за собой повлечь? Надеюсь, у вас есть веские причины вести себя таким неподобающим образом. - в той же сдержанной манере, без нотки угрозы в голосе, произнесла магесса, готовая в любой момент подать знак своим подельникам.

Отредактировано Церера Атис (2015-01-22 05:05:23)

Было рано скидывать с себя оковы, тем более словесная перепалка между двумя, как видно, противоборствующими в своих притязаниях тевинтерскими группировками, исходя из услышанного, не изменила ровным счетом ничего. О подобном исходе сложно было не догадаться, ведь это бизнес, причем бизнес кровавый и совершенно немилосердный, от чего запугать подобных дельцов было гораздо сложнее чем каких-нибудь лавочников или вольных торговцев, трясущихся за свою жизнь и не готовые в вцепиться в свой товар зубами со всей яростью. Так что молодая орлесианка под номером XI даже не расстроилась в связи с подобным исходом.
Удар в спину привел Мари в чувство, заставляя чутка пошатнуться и скинув на глаза огненно рыжие пряди, она чуть не выронила из рук импровизированную отмычку, оставив тем самым половину работы над запорным механизмом позади. Это было отнюдь не то место, что располагало к побегу, хотя она и понятия не имела по поводу дальнейших перспектив на счет себя, уготованных новыми мнимыми хозяевами.
Взглядом, в котором присутствовала определенная искорка злобы, она одарила потревожившего ее солдата, вновь умеряя свой пыл, не выпуская наружу множество заковыристых матерных и оскорбительных выражений, ведь в очередной раз получить древком по спине совершенно не хотелось. Кажется все происходящее вокруг подходит под определение террора, и, кажется, оно прекрасно работает, заставляя испытывать страх и подавляя волю, благо рыжеволосая еще держалась в отличии от некоторых совершенно убитых в моральном плане носителей деревянных табличек с порядковыми номерами.
Нехотя пришлось выпрямится и вернуть руки на уровень пояса, дабы не привлекать к себе более внимания зорких и придирчивых надсмоторщиков. И оставалось только надеяться, что дальше будет лучше. Собственно, как это обычно и бывает, думай о хорошем, а готовься к самому худшему из возможных исходов. Увы, только вот в действиях Мари была несколько, мягко говоря, ограничена, единственное, что ей было сейчас официально позволено, так это терпеливо ждать подарка судьбы, ну или хотя бы прозрачного на него намека.

Отступая, лаэтанка рассыпалась в оскорблениях и вновь заговорила загадками, заставившими Цереру в который раз усомниться в благоразумии говорившей. Атис и глазом не повела в сторону Кальпернии, лишь раздраженно дернула плечом, от чего отороченный вороновым пером ворот ее мантии кичливо шелохнулся.
Нарушители покоя наконец покинули пристань, а сердобольный Солоний пообещал самолично разведать о их происхождении, будто бы пытался успокоить компаньонку.
- Благодарю за заботу, конечно,- сухо и коротко улыбнулась ему Цера одними лишь уголками губ и обратилась к капитану, забирая из его рук списки — Ну что там у нас? Выводите уже остаток.
Пробежав глазами по страницам, магесса удовлетворенно кивнула, доставили всех почти в целости. Разве что за исключением пары варваров назначенных для арены, они верно как и эта вот пресловутая номер XI, активно протестовали против своего пленения. Отыскав в строю рабов указанных мужчин, Цера оглядела их, чтобы убедиться, что полученные в ходе перевозки раны не были чем-то, что нельзя было вылечить. И в самом деле, лишь ссадины и кровоподтеки — внешне вполне приемлемо.
Закованных в кандалы рабов уже выстроили в ряд, они были готовы к дальнейшей транспортировке. Списки перекочевали в руки Солония, а Цера вновь вспомнила о рыженькой, которую он отметил ранее.   
- Можете рассказать что-нибудь еще о ней, капитан?- указав на XI, спросила магесса.
Мужчина неуверенно пожал плечами, словно не понял, какую информацию от него ожидали услышать — Норовистая, отчаянная, жизни своей по всему не жалеет, хотя и смерти нарочно не ищет. Говорит на торговом, смекалистая — пыталась из подручных средств оружие мастерить.
- Ловкие пальчики, значит?- усмехнулась Цера, прикидывая, что такой подарок будет дороговат и за его счет можно будет сразу договориться о следующей поставке, в обход конкурентов.
- Почтенный Солоний, все ли в порядке?,- обратилась она к сверяющему списки согильдейцу — Пока Ваш медик осмотрит других, XI можем взять с собой, если желаете. Это был очень тяжелый день, неплохо бы отдохнуть.- явно играя на извращенных чувствах работорговца, проворковала Цера. Она не первый год была в деле и понимала, что не только качество решает исход сделки, но и непосредственная демонстрация товара.

Отредактировано Церера Атис (2015-01-19 11:41:15)

Праздную беседу о том, чем жил Вирантиум последние месяцы, прервало появление стражников, приведших новоявленную рабыню. Церера отставила свой кубок на резной сильверитовый поднос и поднялась с насыщенно синих парчовых подушек, которые контрастируя с белыми колонами и лестницами терассы, повторяли гербовые цвета дома Атис. Женщина требовательно протянула ладонь одному из стражников и получила заметки медика, сделанные в ходе осмотра.
- Здоровая, чистая, физически крепкая, должно быть весьма выносливая и зубы все целы,- резюмировала она, обращаясь к Солонию — Ее можно будет использовать практически для любой работы. А какое предназначение определили бы ей лично Вы, любезный Солоний? Согласись Вы на заявленные условия сделки, я с удовольствием подарила бы ее Вам, в знак давней дружбы и преданности.
Мягкая улыбка адресованная работорговцу, блеснула сладким лукавством - Конечно, такой товар на дороге не валяется и я смогла бы ее выгодно продать. Однако я уверена, что и Вы в цене на оставшуюся партию меня не обидите, а потому мне это будет только в радость.
Направившись к лестнице ведущей с терассы во внутренний дворик, магесса подала знак стражникам, чтобы те повели невольницу за ней.
- Впрочем, мне и самой нетерпится посмотреть, на что она способна.
Внутренний двор представлял собой просторную песчаную площадку, окруженную цветущим садом и высоким забором с колючими черными пиками, выполненными в традиционном тевинтерском стиле.
- Капитан говорил, что она умеет мастерить оружие из подручных средств,- пояснила Церера, жестом приглашая Солония присесть на скамью у маленького фонтана, откуда открывался прекрасный вид на импровизированное поле схватки — Это может оказаться весьма занятным.
Один из стражников вывел одиннадцатую на край песчаной площадки, внимание другого обратила на себя магесса — Принеси порченное оружие и приведи боевого мабари.
Одна из рабынь дома, облаченная в легкую светлую тунику, поспешила расположить на скамье подушки и вернулась с подносом, на котором стояли два кубка и ваза с фруктами. Остановившись за спинами хозяйки и ее гостя, она замерла в ожидании новых приказов.
Тем временем перед одиннадцатой с характерным позвякиванием был брошен мешок сломанного в схватках оружия, а на противоположном конце площадки появился стражник, удерживающий рвущуюся в бой бестию.
- Расстегните кандалы и дайте ей фору в пару минут,- скомандовала Цера и переглянувшись со своим спутником, взяла с подноса бокал.

Собаки в большинстве своем глупы, от чего и беззаветно преданы своему хозяину, но мабари, как известно, были несколько умнее. И пускай этот пес походил на бешеного, мыслил он вполне себе здраво. Честно говоря, для Мари неожиданностью стал подобный вариант развития событий. Она никогда не любила животных, некоторых потому что боялась, а остальных считала слишком уж глупыми и несопоставимыми с человеком, за исключением разве-что птиц. И обычно разговоры с диким нерадивым зверьем решались точным выстрелом между глаз, увы, из предоставленных ей ошметков арбалета голыми руками достойного оружия за пару минут не смастерить.
На секунду в глазах заиграла паника как только животное пропала с поля зрения, уст сорвалось краткое и сочное ругательство на торговом, а сама она сделала широкий резкий шаг назад, с замахом кустарной секиры развернулась ровно на сто восемьдесят градусов, повторяя это размашистое движение еще и защищенной рукой. Если бы это вшивая и слюнявая псина решила ринуться вперед слишком быстро, то налетела бы на лезвие, а если бы помедлила, то либо максимально возможной для орлесианки силы удар в бок, либо вцепилась бы зубами как раз в защищенную часть тела, тем самым открывая себя для точного удара в область лопаток.
Все происходило быстро, в висках стучала кровь, гонимая сердцем под натиском адреналина, что очень легко игрался с организмом, не привыкшим вступать в жаркие рукопашные схватки. И самое забавное, что боялась Мари больше не за свою жизнь, нет, если она умрет в этой схватке, она не потеряет ровным счетом ничего, больше потеряют зрители сего чудного представления, страшнее было победить, но победить с собачьими клыками, впившимися в незащищенную руку. О местной медицине она осведомлена не была, а потерять возможность ловко двигать пальцами очень и очень не хотелось...

Бой был окончен по одному лишь слову хозяйки данного дома, собака совершила непонятное движение вперед, сбив рыжеволосую с ног и сразу же ринулась в сторону одного из солдат, уже готового нацепить на животное намордник. И будь новоявленная рабыня более внимательной и сообразительной в области магии, то наверняка бы она догадалась о возможной причине столь стремительного исполнения воли Цереры даже безмозглому и злобному существу вроде того же пресловутого мабари. Но нет, лежа на земле, когда к тому же из твоих рук пытаются вырвать не сильно смахивающий на оружие кривой металлолом. И естественно с песка никто невольнице встать не помог, лишь пару раз относительно ласково ткнули древком копья, как бы намекая на необходимость совершить определенную последовательность действий, дабы банально угодить хозяевам.
- Как же я вас всех ненавижу...- закатив глаза к небу, пробормотала она в никуда, сподобившись неспешно подняться, опираясь на теплый песок обеими руками,- и с чего мне, мать вашу, уготована такая честь...- сплюнула она на песок и шагнула в такт со своим сопровождением в виде словно материализовавшихся из ниоткуда солдат, что как обычно подхватили орлесианку за предплечья и поволокли за господами.
Оковы так и продолжали звенеть на левой руке, видать, застегивать их заново было попросту лень, так что доблестные вояки решили попросту поднажать на и без того не самое крепкое девичье тельце. А в голове рыжеволосой продолжали крутиться мысли на счет своей значимости для этой богатой парочки. Да, она пыталась сбежать, даже сделала в этом какие-то успехи, она выглядит не совсем привычно по сравнению с остальными рабами, по крайней мере теми, кого она видела... Может быть из-за ее навыков? Но ведь эти люди наверняка не видели ее личных вещей, не смотрели на ее рисунки и чертежи, которые наверняка так и остались под замком на борту судна. Им просто хотелось развлечь себя таким образом? Вот это уже было более похоже на правду, только вот бардом орлесианка не была и петь под чужое "браво" не привыкла. Плохое качество для раба, но у всех бывших невольников оно в той или иной степени обязательно проявляется.

Если говорить откровенно, то именно подобного расклада и ожидала Мари после своих неудавшихся попыток побега. Сырая холодная комната, наполненная изощренными орудиями для умерщвления воли и тела, только вот в догадках обстановка была менее торжественная. Предполагалось, что высечь или истязать молодое тело доверят каким-нибудь солдатам, для которых все это будет чем-то вроде рутины, ну или маньяку, коих с легкой руки берут на должности начальников дознания или тюрем за их самоотдачу в процессе исполнения наказания. А тут ею занялись аж два представителя местной знати, которые так же испытывали извращенное удовольствие от чужих лишений...
Магесса говорила, причем говорила много, в таком количестве совершенно ненужную пафосную информацию мозг и характер рыжеволосой просто-напросто отказывался воспринимать, и это читалась по ее абсолютно пустому смотрящему в никуда взору, в котором не пахло ни гордостью за свое новое положение, ни радостью, ни готовностью смириться, ни уважением к кому-либо вообще. Лишь когда рубаха слетела с молодого тела девушка опустила взор себе на оголенную грудь, но тут же была поправлена рукоятью плети. На мгновение напала вполне естественная паника, участилось дыхание, спину пронзил поток холодного воздуха, заставляя чуть задрожать от ощущения этой прохлады.
Конечно она могла бы покрыть этих двоих отборным и выразительным матом, пытаться кричать, спорить, вести дискуссию, но это либо позабавить работорговцев, либо приведет в бешенство и вынудит как следует при помощи старой доброй боли приструнить нерадивый товар. Не сложно догадаться, что ничего из вышеперечисленного Мари не хотелось. Она лишь прикрыла глаза, пытаясь унять дрожь во всем теле от стремительно покинувшей ее одежды, а мысленно хотелось отвлечься на что-нибудь менее унизительное, но в то же время и насущное.
" Если так будет продолжаться и дальше... Нет, мне нужно валить отсюда. Из этого дома, из этого города и, желательно, из этой треклятой страны. А для этого потребуется... так, ну, нож... ключи, ибо наврятли я найду тут моток добротной металлической проволоки... карта... огонь... и еще чего по ситуации..."
Немного погодя тело покрылось гусиной кожей, чуть смягчив тем самым ощущения пронизывающего до костей холода, а в голове инстинкт самосохранения перестал во всю бить тревогу, и только лишь тогда Мари созрела создать единственный уместный с ее точки зрения вопрос.
- А почему именно мне выпала такая честь? Почему меня не отправили с остальными рабами? Я... Я лишь пиратка и предательница...
"А вам никто не давал никакого морального права ощущать себя хозяевами над теми, кого поймали ваши ребята с клинками и привели к вам под строгим конвоем..."- было желание добавить это к своим словам, только вот плеткой по спине получить хотелось гораздо меньше.

«Демон тебя раздери, Солоний. Шутить со мной вздумал?». С недобрым прищуром Цера лишь коротко улыбнулась откланивающемуся гостю и учтиво кивнула — Я посмотрю, что можно будет сделать. Раз Вам так этого хочется.
«Сломать? Много ты понимаешь, заводчик боевой челяди. Создание домашних рабов — это искусство, требующее не только терпения и времени, но и тонкого чутья. Она должна добровольно отдаться.».
Взгляд магессы на мгновение сделался ностальгически тоскливым, она вспомнила своего отца. Гидеон всегда различал типы рабов и никогда не использовал одних и тех же для работы разного толка. Домашние рабы - те, кто ближе всего находились к своему хозяину, должны были сами желать служить ему и стремиться к тому всем своим существом. Пускай неосознанно, лелея в душе наивную мечту о свободе и даже люто ненавидя того, кто сделал их своей вещью. Заронить такую искру в их душу, заставить отдаться прочной связи, способной разрушить их изнутри, было так же непросто, как и вымуштровать машину для кровавых убийств. А Солоний хотел, чтобы Цера совершила чудо по щелчку пальцев. В пору было оскорбиться и прочитать ему лекцию, но она не стала этого делать. В последнее время магессе не доводилось лично заниматься воспитанием рабынь, поэтому было даже любопытно, что сможет показать эта рыженькая.
Она услышала негромко заданный вопрос и когда дверь за гостем закрылась, удостоила невольницу ответом.
- Пока ты конечно вопринимаешь все это иначе, но..,- пальцы Цереры заботливо прошлись по шелковистым рыжим волосам и сомкнулись в кулак на затылке рабыни, удерживая ее голову — Тебе в самом деле повезло. Просто ты приглянулась лорду Солонию. Поверь мне на слово, ты не хочешь испытывать судьбу, есть вещи гораздо более страшные чем смерть, даже для тех, кому уже нечего терять,- отпустив плеть на запястье, Цера по-хозяйски прошлась свободной ладонью по ее груди и затвердевающим то ли от холода, то ли от возбуждения соскам, по чуть вздрагивающему животу и округлым бедрам, скользнула пальцами вниз между ног и чуть задержалась, ощущая тепло ее тела - Но я здесь не для того, чтобы тебя запугивать. Перед тобой лежит долгий путь, undecima и тебе потребуется время, чтобы перестать сопротивляться, понять и принять эту маленькую рабыню внутри тебя.
Голос женщины звучал уверенно и мягко, а взгляд точно говорил «ты в моей власти и никуда тебе не деться».
- До сих пор ты была послушной, un-a. Но я не верю тебе. Пока ты просто зверек загнанный в угол, хитрящий, чтобы выжить. Расскажи мне, чего ты хочешь?- пальцы магессы вновь медленно, дразняще скользнули меж бедер рабыни, почти вторгнувшись в ее тело, а лукавый прищур, подсказал, что лучше быть искренней, с ней могут сделать все, что пожелают.

Отредактировано Церера Атис (2015-01-24 20:30:58)

"Если ты продолжишь все это делать и дальше, не дай Создатель ты опустишь руки на половине пути.."- невольно пронеслось где-то в глубинах алой макушки, пока девушка инстинктивно пыталась как можно уже сжать свои бедра в данной не самой удобной для себя позиции.
Сила духа, отвага, бравада, гордость, много как можно элегантно описать эту картину цепляющегося за мелочи человека, стоящего на пороге рабства. Но тело невольно прогибалось под напором властных пальцев и выдавала всю суть в паре не совсем очевидных для стороннего наблюдателя мелочей. Но лицо оставалось все таким же невозмутимым, даже после незамысловатого движения пальцев Церры, от которых наверняка многие приличные барышни не только залились насыщенной пунцовой краской, но и вовсе бы возжелали быть убитыми до непосредственно этого момента. Мари же старалась держаться словно и не было для нее ничего сверхъестественного, а подобный подход и вовсе не был изощренным методом воздействия на разум. От части ей было не столь сложно провернуть это небольшое представление, ибо тела своего она почти не стеснялась, а кнут пока учтиво уступал место на сцене этого пыточного зала прянику.
- Единственное, что мне хочется сейчас,- не краснея лукавила девушка, поворачивая голову в сторону истязательницы и окидывая чрез чур уж уверенным для своего положения взглядом,- это повалить твое изнеженное тело на этот грязный пол, сорвать это чистое платьице, ну а после..- демонстративно рыжеволосая облизнула блестящие от капель соков губы, чуть морщась каждый раз, когда плеть соприкасалась с плотью,-...если остануться силы, то придушить...
Она откровенно не знала как правильно действовать в такой ситуации, вот и пыталась подбирать различные подходы. Первый, рациональный и разумный результатов не дал, лишь заставил взяться за себя более жесткими методами, если конечно все это в планы рабовладелицы не входило заранее. Может быть дерзость принесет свои плоды? Ибо наврятли эта женщина поверит в резкое смирение с участью будущего исполнителя чужой воли внутри человека, что почти осуществил для себя побег, казалось бы, с безвыходного положения, корабля посреди моря.

На Мари возможно и не было должного задатка для исполнения своих своих слов в жизнь вот так вот на пустом месте, но вот от ударов плети, что становились все сильнее с каждым последующим соприкосновением с оголенной плотью, внутри закипала злость и ярость, которая способна не только подтолкнуть на безрассудные поступки, а и вовсе заставить человека на короткий промежуток времени ощутить себя животным, живущем на заложенных природой инстинктах. И уже станет не важно, верил ли кто в ее слова и считал ли их чистой воды фарсом. Разве что Церера не перебарщивала, четко осознавая когда из стойкого сторонника свободного существования новоиспеченный раб превращается в брызжущую слюной бешеную псину.
- А никто себя и не обманывает,- сквозь зубы пробормотала она, ощущая на себе последствия последнего и самого сильного из ударов по своей раскрасневшейся пятой точке,- неужели сложно поверить в тот факт, что кому-либо, а уж тем более лишенному воли благодаря действиям ваших подчиненных человеку не захочется, мать вашу, вас придушить? Ну а часть перед этим пошла бы как моральная компенсация...- медленно и тяжело вдыхала она прохладный и сырой воздух подвального помещения и пыталась хоть немного взять себя в руки.
А что до выхода наружу настоящей Мари, которая бы показывала себя окружающим без призмы лжи, притворства и прочих искажающих факторов, то искренней в подобном положении девушка будет в очередь последнюю. Внутри была она слишком уж простенькой и незамысловатой по характеру личностью, которая к тому же и особой энергичностью среди других не выделялась, а может даже и наоборот. И подобного человека не сложно сломить, особенно при правильном к делу подходе, это было очевидно любому мало-мальски грамотному человеку. От того и рождалось на свет столько слоев лжи, коими словно в кокон замоталась девушка в своих попытках не сломаться под гнетом рабовладелицы. Главное было выдержать, переждать первое время, сохранить разум и желание вновь обрести свободу, но при этом не свыкнуться с окружением и ролью, именно этих двух вещей и ждут хозяева от своих невольников, подчинения и смирения, ибо одно спустя некоторое время незамедлительно приводит к другому.

Церера была права, ведь при большом желании и меньшим внимании со стороны рабовладелицы девушка бы смогла извернуться и попытаться вскрыть этот чертов замок на запястьях, но она даже не пыталась делать ничего подобного, даже не думала о таком ходе. Сбежать из этого города без какой-либо подготовки, вещей и даже одежды, предварительно прикончив одну из влиятельных особ в ее же особняке, было бы задачей несколько невыполнимой. Так что оставалось лишь терпеть эти истязания чувствительной плоти, да слушать все такие же напыщенные и пафосные речи, что-то про честь семьи, про деньги, про безучастие и нечувствительность. А все ради одной простой цели, подчинение, мысль о котором по отношению к уроженке одного из немногих оплотов истинной свободы воли была по крайней мере забавна.
- Думаешь, мне не плевать на твои деньги и твою честь?- искренне выдала пленница, взглянув на хозяйку с неким злобным укором в,- ясно же, что о твоем благополучии я буду думать в последнюю очередь,- даже некая легкая усмешка сорвалась под конец с ее губ, может быть слишком неуместная, зато чертовски искренняя.
А потом внимание невольно привлекли девушки, вторгшиеся в это темное подвальное помещение и вооруженные дарами для своей хозяйки. И ведь смотреть на них было чуточку больно, не хотелось становиться такой же, услужливой, сломленной, подавленной и безвольной, не хотелось даже представлять подобную участь по отношению к себе любимой, зато это определенно мотивировало. Неосознанно Мари даже выпрямилась, кое-как нащупав более-менее адекватную точку опоры пальцами ног, чуть выпятила с гордостью вперед грудь с набухшими от странного рода истязаний магессы сосками, подняла голову и даже несколько оживилась от привычного для себя утомленного состояния.
К сожалению, а может и к счастью, хозяйка уже успела удалиться, оставив рабынь на попечение стражи в компании друг друга, так что доказывать было нечего. Зато, если бы Мари отличалась жизненным оптимизмом, то наверняка бы чуть менее разочаровалась в ситуации, откровенно пялясь на изящный наряд Никсии. А так она пялилась просто, без какой либо лишней эмоциональной отдачи.
- Неужто она действительно умеет настолько ломать людей?- словно в никуда проговорила она в пол голоса, не сильно надеясь на ответ со стороны врачующей невольницы, наверняка за лишние разговоры по головке ее не гладят, а даже наоборот.