Внешний вид: Синяя стеганая укороченная куртка серого стража с серебристым гербом ордена на правом плече, рукава закатаны до локтя. Темные штаны. Подарок ривейнского торговца - топ из легкой ткани и высокие сапоги с голенищем из переплетенных кожаных полос кунарийской работы. На поясе повязан длинный синий платок. На шее неизменная "клятва стража". Если не считать стражевской куртки, то наряд её весьма аутентичен кунарийскому.
Инвентарь: Магический посох завернут в плотную ткань и переплетен кожаными ремнями, закреплен за спиной, виднеется лишь лезвие с одной из сторон импровизированного "чехла", из-за чего можно принять за боевое копье. Рукоять духовного клинка и личные пожитки собраны в заплечной сумке.
Спутник: боевой мабари по кличке Доран, тёмно-серого окраса, тот самый, что прошел Мор вместе со Стражами.

Путешествуя, мы открываем не только мир вокруг, но и самих себя. Каждое путешествие начинается не столько с первого шага, сколько с наших силы воли и стремления вперед. Амелл никогда не могла похвастаться тем, что она была заядлой путешественницей - жизнь складывалась совершенно не располагающим для этого образом. И даже после окончания Мора, когда все ужасы войны были оставлены за спиной, долг командора держал её в Амарантайне на привязи, словно цепного сторожевого пса. И мир открывался для неё в красочных письмах, что приходили со всех уголков Тедаса, ровной стопкой конвертов ожидая своего адресата на дубовом столе в кабинете стража-командора. Витиеватые послания, пестрящие завуалированными вульгарными шуточками, из Антивы от пронырливого эльфа. Выписанные ровным почерком личные письма, порой по старой памяти заканчивающиеся стихотворными строками не спетых песен, из Орлея от бардессы. И среди них всех выделялись сухие и серьезные записки с далекого севера, из Сегерона. Принятие решения наконец-то выполнить данное когда-то слово встретиться на далекой родине кунари со старым другом и боевым товарищем далось Солоне не сразу - нужно было назначить своего заместителя на время отсутствия, но кому можно доверить подобную ответственность? В конце концов, наконец-то доверив Хоу, самому разумному и практичному из всех старших по званию стражей, чародейка покинула Амарантайн вместе со своим верным мабари, которого она решила взять с собой, рассудив, что Стэн и Доран были бы рады увидеть друг друга вновь не меньше, чем она сама.
Путь напрямую мог занять недели плавания, если не месяцы, потому первой остановкой на пути к цели стал Ривейн. Да и к тому же ни один ферелденский корабль не плыл до островов, что принадлежали кунари, а где можно найти настолько рискованного торговца, владеющего судном, что торговал бы с кунари напрямую, как не в государстве, где Кун давно начал переплетаться с местной культурой, пуская свои корни? Идеальный кандидат нашелся в Конт-арре, где он грузил новые товары на корабль, дабы следующим же утром отплыть на Сегерон. Слава всегда бежит впереди своих обладателей и стоило купцу прознать, что в попутчицы к нему набивалась не много, не мало, но женщина, что положила конец Пятому Мору, наплевав на все свои старые мореходные принципы, он предоставил марчанке место на своем корабле. Путешествие из Ривейна до Сегерона было разбавлено частыми беседами в капитанской каюте, где Амелл почитали за почетную гостью.
Когда на линии горизонта уже был четко очерченный силуэт острова, рассветное солнце поднималось над водной гладью. Солона стояла на палубе корабля, не отрывая внимательный взгляд от постепенно и неминуемо приближающейся полоски суши. До их прибытия оставались считанные часы по словам капитана, но женщина не спешила спускаться в свою каюту, продолжая неотрывно смотреть вперед, о чём-то глубоко задумавшись. Доран изнывал от качки, развалившись тяжелой недвижимой тушей на палубе, в то время как цепкий взгляд чародейки выцепил зловещий силуэт в море, что двигался параллельно с их кораблем. Амелл впервые в своей жизни имела честь лицезреть кунарийский дредноут, пусть он и не был так близко (возможно и к счастью), но страж не могла не заметить то, что при виде его напряглась вся команда судна. Не смотря на то, что кунари вели торговлю с людьми, абсолютную безопасность в подконтрольных им водах это никогда и никому не обеспечивало.
Корабль причалил в столичном порту уже когда солнце начало свой путь от зенита на убыль. Командор, прежде чем сойти на берег, успела переодеться в любезно подаренные своим благодетелем кунарийские одежды, что тот крайне рекомендовал ей надеть, даже не из соображений вливания в местный антураж, ведь вряд ли бы смуглокожая магесса могла сойти за кунарийку, но из-за весьма жаркого, почти тропического климата, из-за которого в плотной одежде и доспехах можно было заживо свариться. Страж учла подобный совет, потому в порту она уже щеголяла голым крепким животом из-за открытости предоставленной одежды, от чего марчанка недовольно хмурилась. Разумеется, вряд ли бы это кого-то здесь удивило - первые же кунари, которых она увидела на причале, одаривающих новоприбывших не самым любезным взглядом, не были обременены излишней верхней одеждой. Доран, наконец-то несказанно радостный от того, что он вновь мог стоять на твердой земле, следовал по пятам за своей хозяйкой, виляя хвостом-обрубком. И теперь предстояла самая заковыристая часть всей этой сегеронской кампании - умудриться найти Стэна. Осложняло это всё и то, что она помнила о том, что "Стэн" не является именем собственным, а лишь званием, потому каждый пятый ею увиденный мог в теории отозваться, вздумай она в отчаянии завопить имя старого боевого товарища. А её скромных знаний кунлата вряд ли бы хватило, чтобы внятно объяснить местным чего она добивается, при этом не нарвавшись на ненужную агрессию. Но вариантов было не так много, в конце концов, бродить до наступления темноты по порту и к нему прилегающим территориям она не могла, тем более, что рано или поздно она бы вызвала своей персоной лишнее подозрение, а прознай кто-либо из местных, что она являлась магом, то последствия могли быть крайне плачевными.
- Шанедан, - страж обратилась к рослому кунари с изогнутыми рогами и копьем в руках, явно местному постовому. - Аш Стэн, - вероятно это выглядело со стороны крайне идиотически, но за неимением слова "рога" в своё лексиконе, Солона приставила к макушке указательные пальцы, после чего прижала их к голове, как бы демонстрируя "безрогость". В наилучшем случае постовой, на которого она смотрела со столь серьезным видом, мог бы принять её за сумасшедшую человеческую самку. - Эсаам? - после чего она догадалась продемонстрировать герб Серых Стражей на своей куртке, лелея надежду, что символика могла хоть как-то помочь в налаживании взаимопонимания.

Пожалуй, нет более гнетущего ощущения, будучи в чужеземном государстве, когда ты изо всех сил пытаешься что-то объяснить всеми известными тебе словами, а тебя сверлит пара недоброжелательных глаз, расположенная где-то на уровне двух метров над землей. И словно бы ситуация и без того не была тупиковая, обстановка умудрялась ухудшаться с каждой минутой, когда их игра в "гляделки" с постовым привлекла внимание местных - от портовых служащих до стражи. И уже был явно самый подходящий момент, чтобы спешно ретироваться, прежде чем нейтральное любопытство перейдет в стадию враждебного неравнодушия, как вдруг мабари рванул куда-то в сторону, оставив хозяйку одну в компании серых гигантов.
- Доран! - окликнула пса женщина, оборачиваясь в ту сторону, куда удрал её питомец, и тут уже перед ней предстала презанятнейшая картина. К мабари склонился один из новоприбывших кунари, до боли знакомый. Используя убежавшую собаку как отличный предлог наконец-то сбежать из-под неусыпного взгляда озадаченного ею постового, командор направилась в сторону к своему лохматому беглецу и тому, кто гладил его, словно давно знал... Да провалиться мне на месте! примерно с мыслями подобного содержания Амелл признала в кунари в добротном доспехе Стэна. За прошедшие четыре года старина Стэн успел заметно преобразиться - отрастить бороду и волосы, заработать новых мимических морщин от вечно нахмуренных бровей. Но это всё впечатление первого беглого взгляда, и уже всматриваясь в его лицо, она узнавала старого доброго друга.
- Не знаю от кого ты успел узнать, уверена, это некие ваши особые каналы связи, но ты вовремя как никогда, - она широко улыбнулась другу, глядя на кунари, а после того, как он обратился к ней как к "Кадан", это и вовсе прозвучало трогально и ностальгично, от чего кольнуло в груди. Сейчас здесь определенно не хватало остальных - от заботливо причитающей Винн до ругающейся на голубей Шейлы. Минуты отдыха в лагере были самыми счастливыми воспоминаниями времён Мора, и сейчас память любезно подкидывала картинки из прошлого.
- Аришок, значит, - она по привычке поморщила нос, усмехаясь. - Вероятно, это входит в определенную закономерность - становиться большими шишками после окончания Мора. Я теперь страж-командор Ферелдена. Думаю, я могу в какой-то мере назвать тебя коллегой, - лишних взглядов становилось всё меньше, и потому Солона позволила себе проявить дружеские чувства, сжимая крепко, насколько она могла, ладонь кунари в своих девичьих ладошках. - Я очень рада тебя видеть вновь... Кадан, - уже несколько позабытое за годы, потерянное в памяти слово, теперь несколько непривычно срывалось с языка. - В таком случае, веди.
Пока двое старых друзей разговаривали, мабари беспокойно ходил подле их ног, нетерпеливо поскуливая, особенно когда услыхал про кость. Доран был особым любителем до угощений, особенно если они перепадали "за красивые глаза". Еще несколько лет и как военнопригодный пёс он вышел бы "на пенсию", где уж он точно бы оторвался на вкусностях и отрастил увесистые бока. Солона, приметив нетерпение Дорана, склонилась к своему псу и успокаивающе потрепала его между ушей.