Часть I

○ Имя персонажа: Максвелл Тревельян. Для друзей и близких – Макс или Вель, для родных исключительно «Максвелл, помилуй тебя Создатель», а для незнакомых товарищей вполне сойдет и «эй ты, косичка». После событий в Храме получил прозвище «Вестник Андрасте», едва ли не заменившее имя.
○ Дата рождения: 23 кассуса (харинга) 9:08 Века Дракона.
○ Раса: человек.
○ Род деятельности: когда-то состоял в оствикском Круге магов, теперь – глава Инквизиции.
○ Класс и специализация: маг | рыцарь-чародей
○ Способности и навыки: будучи дворянином, прекрасно обучен. С детства привили правила этикета и поведения в любом обществе и напомнили уже взрослому, добавив мелочей. Еще до Круга обучился чтению, письму и счету, верховой езде. Неплохо плавает. До того, как стали проявляться магические способности, обучался фехтованию. Танцам, принятым при дворе, обучился уже позднее, но каждый раз пытается избежать этой кары Создателя. Обладает прекрасной памятью. Особенно на числа.
Природная любознательность и тяга к знаниям (а еще скука, которую испытывал каждый ученик в Круге) обеспечила младшему из Тревельянов знание нескольких языков: общий, неплохо изъясняется, хоть и с чудным северным акцентом, на орлесианском, тевен  -  на доступном уровне, который почерпнул из словарей и книг за много лет изучения. У Максвелла хорошо подвешен язык, только пользоваться этим навыком он не очень-то и любит. Хоть и был у него достаточно суровый опыт командования, Максвелл умеет убедить и заставить стоять насмерть, но скорее… сам останется, всех отправив подальше.
Имеет хорошую физическую подготовку, которой может похвастать далеко не каждый маг. Хорошо обучен контролю над собственной силой, отличается жесткой самодисциплиной. Очень недурно контролирует силы природы вокруг себя: поначалу обучался на стихийника. Вынослив и обладает неплохой для мага физической силой, и, поскольку его специализация весьма необычна, пользуется клинком, сотканным из чистой энергии, и идет в ближний бой, редко когда произнося заклинания на расстоянии.
Заклинания:
Магический щит (классовое)
Волшебная стрела (классовое)
Общая ветка:
Вытягивание энергии
Рассеивание магии
Лечение
Барьер
○ Имущество: зачарованный костюм боевого мага «собственной сборки», который включает в себя штаны свободного покроя, высокие сапоги с металлическими защитными щитками, латные перчатки, налокотники из стали на прочных ремнях, полулаты – кирасу, надежно защищающую торс как спереди, так и со спины, с высоким воротником сзади и кожаной подкладкой-ошейником, которая от прямого удара, конечно, не спасет, но от удара вскользь шею защитит, наплечники, свободный капюшон с кожаными вставками. Оружия с собой не носит, кроме как рукояти от духовного клинка, и редко – посоха, так как он сам себе оружие. При себе всегда походная сумка со сменой одежды, съестными припасами, тряпками для бинтов парой лириумных зелий и припарок, мелочами вроде ножа для бритья и гребня, парой одеял, огнива, трута. Серебряный браслет и где-то завалявшееся на дне сумки, но не носимое, серебряное кольцо мага, пропитанное лириумом, вручаемое каждому, кто прошел обучение в Круге. Вороно-чалый жеребец по кличке Нот.
Основное оружие: «призрачный клинок» - оружие, призванное, сотканное из энергетических потоков. Несмотря на то, что клинок нематериален, колоть и резать от этого слабее стали он не стал. Физически существует только рукоять - длинная, серебряная, с лазуритовыми вкраплениями и хищной мечеловкой.
Дополнительное оружие: посох из сильверита.

Часть II

○ Внешность:
- Рост: 188 см
- Цвет глаз: темно-серый
- Цвет волос: черный
- Общее описание: ничего особо выдающегося. Мужчина, выглядящий чуть моложе своего реального возраста, с правильными  чертами лица, хоть и несколько резкими, четко очерченными высокими скулами; нос с небольшой горбинкой, темно-серые глаза, чаще всего смотрящие спокойно, несколько иронично и задумчиво из-под полуприкрытых век. Черные брови вразлет, высокий лоб, волосы чуть ниже плеч цвета воронова крыла. «Косичкой» его называют за привычку забирать волосы по бокам в две косички, чтобы не лезли глаза в повседневной жизни, а когда выходит «в свет» - то в одну простую косу, чтобы не мешались, и было удобно носить капюшон. Не худощав, но и особой конституцией тела тоже похвастаться не может, Максвелл жилист и подтянут. Себя «держит в порядке» так же, как и все остальное: например, чтобы Макс не сбрил щетину в четко установленное для этого время, должен, как минимум, дракон пролететь, поэтому он всегда выглядит аккуратно.
Тревельян очень редко повышает голос, говорит достаточно негромко, но всегда внятно и четко. «Не разобрать», что сказал Вель – это надо быть глухим. Голос у него низкий, грудной, с едва слышной хрипотцой.
В одежде привередлив только в одном: она должна полностью соответствовать размерам, а не быть мешковатой или где-то жать. Это мага раздражает и нервирует. Предпочитает темные и спокойные тона, яркие цвета не любит и считает дурным вкусом. В целом, никаких других «пожеланий» к повседневно носимой одежды у него нет, кроме того, что она должна быть удобной и не бросаться в глаза. К цацкам и побрякушкам относится более чем равнодушно: есть – хорошо. Нет – тоже хорошо. Исключение составляет только браслет, который он носит на правом запястье – серебряная, массивная цепочка из серебра.

○ Характер:
- Страхи: подсознательный страх «не сделать» и «подвести», а так же «не сделать вовремя» делает Тревельяна едва ли не параноиком и фанатиком собственного долга. Он боится «не успеть» и «не спасти» - и каждую неудачу переживает очень тяжело. И, как любой здравомыслящий маг, он опасается стать одержимым, поэтому держится от  близкого контакта с духами и демонами настолько далеко, насколько возможно.
- Общее описание: к своим тридцати двум годам Максвелл понял две вещи: на все воля Создателя и постоянно эту волю нужно оспаривать. Иначе быть не может, потому что? Правильно. Создатель покинул этот мир, и дела ему нет ровно никакого до того, что происходит вокруг. Нет, Макс – почти образцовый андрастианин. Мужчина действительно верит, что Он существует, и что Его длань, пусть и незаметно, но ведет тебя в самые тяжелые из часов, ибо не может Он не услышать отчаянных молитв верующего. В отличие от своих родных, которым только скажи что про Андрасте, и они начинают молиться, Максвелл относится к той категории андрастиан, которые сначала подумают, а потом сделают выводы: верить этой части Песни Света, или нет. Так вот: большинству того, что там изречено, он не верит. К такому отношению к религии его привела магия. Вель сильно увлечен взглядом тевинтерцев на нее: у них свое понятие фразы «магия должна служить человеку, а не человек магии», поэтому мужчина относится к ребятам, которые практикуют магию крови, достаточно философски. Он открыто осуждает этот вид магии, потому что знает, чем чревато использование данных сил, но и не станет носиться по кругу в панике, когда узнает, что стоящий рядом режет себе руки, чтобы подчинить волю другого, к примеру. Он, скорее всего, решит оборвать все связи с этим человеком. Магия крови – для слабых духом, для тех, кто не может идти иначе. Astia vala femundis, как говорят в Тевинтере. Максвелл убежден: магия – это тот огонь, который можно и нужно подчинить, но не следует забывать об осторожности и лезть туда, куда не следует.
Сильный волей человек, предпочитающий не говорить, а делать. Вообще, Максвелл достаточно немногословен и ведет себя более чем сдержанно, не позволяя себе не то, чтобы лишнего, а едва ли не все себе «не позволяя». Отвечает обычно емко и по делу, но, когда понадобится, может и проявить недурные навыки риторики, чтобы воодушевить, убедить, или, наоборот, одернуть и пресечь споры. Словесных перепалок не любит, а если ему долго «припадать на уши», он сначала аккуратно и вежливо предупредит, что притомился слушать, и, если вдруг не подействует, даст в морду. Перфекционист и педант, очень внимателен. То, что  большинство не примет во внимание, Макс рассмотрит с другого угла, и, чаще всего – найдет мелочи, которые в корне все поменяют. Ему просто жизненно необходимо докопаться до сути, до самого начала.  Терпеть не может шум, и, соответственно, сам ведет себя тихо и спокойно, даже голос редко повышает.
От природы любопытен, жаждет знаний чуть ли не во всех сферах бытия. Макс с самого детства впитывал в себя информацию, как губка, запоминал, анализировал, делал свои выводы. Всегда больше молчал, чем говорил, только задавал очень много вопросов. И чаще всего – прямых. Например, одно время Веля очень интересовало, почему Создатель не убил Маферата тут же, как он предал Андрасте и почему Он не спас свою «невесту». Ответ, впрочем, хоть и очень расплывчатый, он нашел уже во взрослом возрасте. Так и сейчас: Тревельян продолжает задавать прямые и зачастую неудобные вопросы, не особо заморачиваясь, как его обзовут и сочтут ли сумасшедшим, еретиком или еще кем-то. Он продумывает свои действия, но не для того, чтобы кто-то что-то о нем подумал, а для того, чтобы поступить, как он считает, правильно. Несмотря на то, что Максвелл провел достаточное количество времени в Круге, понятие дворянской чести для него – не пустой звук. И за оскорбление он будет взымать кровью. Тревельян, все же, гордец. Всего в жизни Макс привык добиваться сам.
При всей своей флегматичности, злить и испытывать действительно огромное терпение мага… не рекомендуется. Есть люди импульсивные, у которых «горит кровь». Так вот у Макса она медленно закипает. Очень медленно. Но когда достигнет «точки», то лучше просто не попадать под руку: разъяренный мужчина не замечает окриков, ударов, и вообще впадает в состояние берсеркера. Его ярость похожа на стихийное бедствие: никак не остановишь, можно только попытаться укрыться и переждать. Но, к счастью, это случается достаточно редко, поскольку добродушный по своей натуре Максвелл… в принципе не любит ругаться.
Тревельян-младший – почти идеальный «принц на белом коне». Благородный, чтящий законы мирские и духовные, склонный к проявлению сострадания и широким жестам, не пьющий, лириум не употребляющий (ну почти), эдакий борец за справедливость и свободу. Кстати, выступает защитником интересов магов с оговоркой на жесткую дисциплину и правила внутри Круга, но без вмешательства храмовников. Есть, правда, одна в нем черта, которая хорошо так портит этот светлый образ: сарказм. На все он смотрит с нескрываемым сарказмом и частенько от него можно услышать мрачновато-колкие шуточки по любому поводу. И, не смотря на это, мужчина мыслит оптимистично и никогда не опускает руки. Должно случиться что-то совсем из ряда вон выходящее, чтобы Вель отчаялся. Ему это чуждо, он находит во всем хорошие стороны, не позволяя себе стать одним из тех, кто плывет по течению. По мнению мага, вся жизнь – борьба. Для того чтобы жить, а не выживать, нужно бороться. Для того чтобы быть счастливым, а не чтобы было «нормально», нужно бороться. Всегда. Не тратя даже мгновения на передышку, потому что можно упустить нужное тебе. Поэтому Максвелл не любит нытиков, сетующих на жизнь, которые ничего не сделали для самого себя. Жизнь тоже не дарована Создателем, а матерью. И ничего отвернувшийся бог тебе не даст. Только может подтолкнуть в нужном направлении, если хорошо попросить. Впрочем, это не мешает ему помогать тем, кто действительно нуждается в помощи, без вопросов.
Макс требователен к окружающим и, в первую очередь, к самому себе. Самодисциплина у него железная. Это проявляется во всем: начиная от распорядка дня, заканчивая тем, что все у него расписано по минутам. Его раздражает, когда все идет «не по плану». Вель стратег, ему сложно мгновенно реагировать на ситуацию, поэтому он предпочитает держать при себе тех, кто может это сделать незамедлительно. Он похож на огромную боевую машину – неповоротливую, но точную и сокрушительную. И если вдруг где-то «ломается деталь», то Максвеллу требуется время для восстановления. Это может быть две минуты, а может быть и год – в зависимости от нанесенного ущерба. Именно поэтому Макс заранее продумывает тысячу и два варианта, как может все повернуться, чтобы «шло по плану», вне зависимости от того, это будет «план А» или «план Ы».

○ Биография:
- Детство и юность:
Маменька Максвелла, храни ее Создатель, подарила ему жизнь в конце последнего месяца года, в холодный и снежный кассус в городе Оствик, что в Вольной Марке. И тут же – в оборот; мягко говоря, взялась за воспитание младшенького Тревельяна прямо-таки с истовым рвением. И буквально с пеленок читала ему Песнь Света, так что первое, что выдал малец, когда научился говорить, было «Создатель», вторым – «Андрасте», а не вовсе «мамочка» и «папочка». Папенька, кстати, храни его Создатель тоже, был слишком занят старшенькими отпрысками, поэтому на Макса внимания обращал маловато. Ну, разве что когда подросший пацан с метлой в ручонке и верхом на мабари атаковал его, будучи «лыцалем-хламовником». Папенька умилялся и отдавал маменьке, и маленький Максвелл продолжал зазубривать священные тексты наизусть в процессе чтения, попутно складывая палочки, учась счету, и записывая свои великие мысли.
Мальчику пророчили стать именно этим самым «хламовником», но да не судьба. Создатель решил, что Тревельян-младший будет магом. Так что в восемь лет мальчишка нечаянно обжег своего учителя фехтования, когда решил ткнуть его рукой и она, собственно, неожиданно воспламенилась. Для Макса это было… открытием. Он может! Он может повелевать силами природы! В общем, осознание того, что он – маг, привело Веля в состояние восторга. Папенька с маменькой, впрочем, порыдали, успокоились и быстренько спихнули чадо в Круг, ибо: «Одержимый в семье?! НЕ БЫВАТЬ ЭТОМУ!»
Мальчишка не очень расстроился. Песнь Света, мягко говоря, надоела, а другие книги если и давали, то были прочитаны по тысячу раз. А в башне Круга этих книг – во! – завались. Так что, хоть мальчуган и не перестал молиться на ночь и с утра, но полностью и с головой ушел в обучение. Его наставницей была дама весьма… тяжелого характера, пребывающая в ранге старшего чародея Круга. Так что Максвеллу доставалось то по затылку, то по ушам, то окрик заставлял зажмуриться, и за каждый «косяк» магесса наказывала моментально. Хуже всего было, когда приходилось ложиться спать голодным. Вот тогда было грустно. А так – нормально. Учился Макс прилежно, и был способным учеником: он быстро перенимал навыки, внимательно слушал, цеплялся за детали, интересовался правильно: сначала узконаправленно, а потом все расширяя и расширяя кругозор, никогда не хватаясь за все и сразу. Он с удовольствием проводил время с теми учениками и магами, кто мог ему чему-то научить; читал книги и зачитывался историями об истоках магической силы, загадочных артефактах и всем, что было связано с проявлением «старой магии». Так что в более осознанном возрасте он принялся за Тевинтер уже основательно. Изучал карты, читал все книги и фолианты, учил язык и полез в историю древности, где столкнулся с похожим на тевен, но все же другим языком. В общем, все свободное время Максвелла тратилось на самообучение, тем более, что семья, «обеспокоенная знаниями чада», присылала ему различные книги по языкам, географии, истории. Ему никогда не надоедало. Ему было интересно. Все вокруг. Весь мир.
На рыцарей-«хламовников» в блестящих доспехах и со сверкающими мечами Макс взглянул иначе ближе к двадцати двум годам. Обучение заканчивалось, его и тех, кто учился вместе с ним. С Тревельяном учился один паренек, который был умным и имел огромные склонности к травничеству. Они тесно дружили, а Говард отточил знание орлесианского у своего приятеля – его мать была родом из Джейдера. Они вместе проводили вечера за книгами и, в общем-то, их можно было назвать друзьями. Так что когда был назначен день Истязаний, третьего было не дано: либо усмирение, либо ритуал. Оба проходили в один день, Макс – раньше. Поход в Тень практически не запомнился – демон предлагал многое, виспы кружили вокруг, но четкое понимание понятия «одержимость» удерживало от соблазна лучше, чем рука на горле. Так что он вышел из зала с серебряным кольцом.
А Говард не вышел. Храмовники, посчитав, что парень находится в Тени слишком долго, просто убили его. И его душа теперь навсегда осталась в Тени – кормить голодных демонов. После этого отношение к рыцарям Церкви и Церкви в принципе сильно изменилось. Вера осталась. Религия умерла. И доверие к надзирателям тоже, которых раньше он считал действительно… соратниками, как ему и рассказывали родители. Но факт был фактом. После этого Максвелл вынырнул из своей «книжной» жизни, взглянул на мир другими глазами молодого (уже!) мага и… остался там, где был.
- 9:30 - 9:31 В.Д.:
Стоило закончить обучение, как поползли слухи о том, что в Ферелдене начинается новый Мор. И не прошло и месяца, как слухи стали реальностью. Максвелл все хотел отправиться туда, чтобы, возможно, помочь. А еще ему была интересна природа порождений тьмы, он хотел пообщаться со Стражами, чтобы хоть немного разобраться в том, как и почему раз за разом Мор накрывает Тедас. Но не сложилось: так уж повелось, что магов не отпускают никуда, а следят за ними, как за опасными животными, а все просьбы, устные и письменные, которые подавал Максвелл в надежде получить разрешение на выезд, игнорировались или давали однозначный отказ. Раздражение в обычно спокойном юноше нарастало, медленно, но верно; он молчал, только сильнее уходя с головой в свои исследования Древнего Тевинтера. Целый год, маясь от безделья в Круге, не принимая участия в массовых собраниях и прочем, Максвелл провел в собственных исследованиях, читая книги, пытаясь разобраться в хитросплетениях сознания древних магов. Была логика, но он никак не мог словить нить, чтобы все стало на свои места. Всего его изыскания были похожи на мозаику, где не хватало всего нескольких деталей, но из-за них картина оставалась неясной и загадочной.
Поделился своими размышлениями Максвелл только единожды и – с Первой Чародейкой Круга. Она была, кажется, заинтересована, только Тревельян даже не предполагал, как используются все его догадки потом.
- 9:31 - 9:37 В.Д.:
Как только в Ферелдене закончился Мор, Первая Чародейка предложила молодому и перспективному магу «поработать» на нее. Работа, собственно, заключалась в том же, что он делал и так: продолжать искать недостающие кусочки мозаики тевинтерской истории и строить предположения и догадки, теории, которые пока не нашли применения на практике, которые объясняли бы и физический вход в Тень магистров, и многое другое, связанное с давно утраченными, теперь существующими, наверное, только в Минратосе, знаниями. Но поскольку для них дорога в Тевинтер была заказана, Макс начал двигаться дальше, получив доступ к более «скрытым» секциям библиотеки Круга. И читал книги, делал записи и рылся в старых архивах в присутствии храмовников. Через полгода, предоставив «отчет» и собственное мнение о применении магии крови, о плюсах, минусах и опасности ее эксплуатации, Максвелл получил приглашение от Первой Чародейки еще раз. Она предложила ему уже новое: теперь – поучиться. На вопрос «чему», ответа он не получил, только расплывчатые намеки и загадочные обещания. Ведомый интересом, все же согласился.
А через несколько месяцев Тревельян получил официальное разрешение Церкви, наставника и парочку храмовников на шею. Как оказалось, учить его собирались совсем не на книжного червя и специалиста по Тевинтеру, а на одного из боевых магов, которые, как гласили слухи (а правды никто не знал), возглавляли Круги и были при дворах королей и императоров с незапамятных времен. Эти же маги служили и в тевинтерской армии, так что Вель предположительно знал, на что нарвался. Впрочем, идея овладеть искусством, перенятым однажды у древних эльфов, все же будоражила сознание. Поэтому Максвелл учился. И учился быть дисциплинированным.
Три года он провел в ежедневных и многочасовых тренировках, не замечая косые взгляды храмовников и слушая только наставницу – остроухую и сухую, скупую на слова и привыкшую отдавать приказы воинам, а не магам Круга, которые давно и забыли, как держать в руках меч. Но Тревельян вспоминал уроки фехтования – и заодно учился концентрировать свою энергию внутри, а не выбрасывать все, как выражалась наставница, «в никуда».
И к тридцать четвертому году Века Дракона получил свою рукоять.
Три года прошли тихо, не считая одного случая, когда Максвелл едва не подрался, причем именно подрался, в прямом смысле этого слова, с храмовником. Вель возвращался из библиотеки, когда увидел, как двух учеников Круга прижали к стенке храмовники, и весьма в неласковой форме пытались выбить у них ложные признания против одного из чародеев. Эта картина Тревельяна… не порадовала. И только вмешательство старшей чародейки и рыцаря-капитана предотвратили хватание за мечи и удары по лицу.
А в тридцать седьмом прогремело небо над Киркволлом, обещая всем вокруг незабываемое будущее.
- 9:37 - 9:41 В.Д.:
После того, как стало известно, что произошло в Киркволле, в Кругах началось такое, что Максвелл не мог представить даже в кошмарах. Первый удар на себя приняла именно Вольная Марка, и Оствик не был исключением. Храмовники совсем пережали воздух, и раздражение вместе с тихой злостью, которая была всегда со стороны магов, начали перерастать в самую настоящую ненависть. Ярко всплыла перед глазами картина с мертвым Говардом и произошедшее, казалось бы, в прошлой жизни, а, учитывая то, какие настроения витали в воздухе, Тревельяна не обошла стороной всеобщая паника, хоть он держался максимально благоразумно. До определенного момента. Он не брался за меч ровно до того времени, пока не вернулась Первая Чародейка и не объявила, что Кругов больше не существует. А на глазах у Веля храмовники убили молодого мага.
Доспехи храмовников были для него не большей проблемой, чем для любого другого мечника. Рассеивание и сопротивляемость магии тоже оказались практически бессильны, потому что Макс практически не использовал заклинаний, как таковых. А просто материализовал клинок и сделал то, чего не делал никогда – убил. Сначала одного, потом второго, получив еще и поддержку из-за плеча от других магов.
И потом, со временем, Макс был тем, кто возглавил небольшой отряд магов, который отбивал улицы Оствика, оставляя место для существования ученикам, который прикрывал отход совсем детей и их наставников, который оказывал открытое сопротивление храмовникам. И еще много чего. После, конечно, они действовали и за пределами Оствика. Хуже было с семьей с двумя храмовниками, неспособными понять, что происходит и почему все так. Поэтому всякое общение с ними Тревельян прервал и старался, по возможности, быть как можно дальше от Церкви, в которой разочаровался давно, так и от собственной родни. Меньше всего хотелось конфликтовать и проливать ту же кровь.
Был один случай, поставивший точку в отношении Максвелла к магии крови. Он всегда, еще пока был в Круге и всего лишь читал книги, считал ее опасной, а здесь – столкнулся лицом к лицу. Один из магов в его отряде решил, что быть малефикаром можно, когда приходится отстаивать свою и чужие жизни; потрясенный отряд впал в еще больший шок, когда их командир собственной рукой снес голову магу крови, а потом коротко объяснил, что это недопустимо. Ни в каком из случаев. Прибегая к магии крови, риск стать одержимым возрастает в разы, а одержимый – это смерть всему вокруг, а не только храмовникам. Пример Первого Чародея Киркволла тоже отлично подействовал. Многое было сказано Тревельяном в тот день, еще больше – обдумано; он понимал, что взял на себя чужую кровь человека, с которым плечо к плечу отстаивал собственную жизнь и свободу… Но с другой стороны – это было попросту недопустимо. Он не мог позволить себе такой риск. Макс не мог позволить даже малого шанса одержимости внутри отряда. И магия крови…
Этого не должно быть. Никогда.
В сороковом году Первая Чародейка оствикского Круга вызвала Веля к себе. Объяснять сложную ситуацию в мире не было смысла, а слухи про собираемый Конклав подтвердились. В числе многих, кто должен был появиться там, выдвигалась и его собственная кандидатура – как от мага Оствика. Тянуть с этим не имело смысла. Война должна была быть закончена. Поэтому Максвелл и не раздумывал особо. И поехал, вопреки возражением нашедшей его старшей сестры.

Часть III

○ Связь:

○ Пробный пост:

Отредактировано Максвелл Тревельян (2015-01-12 15:14:21)