Каллен как раз заканчивал совещание младшего офицерского состава. Большинство - новобранцы, опытных командиров единицы, но они старались изо всех сил. Донесения "с полей" так же обнадёживали. Что-ж, недостаток боевого опыта и дисциплины, солдаты Инквизиции компенсировали по-настоящему фанатичной верой и твёрдой уверенностью в то, что они идут за Вестницей Андрасте.
- Все свободны, - отпуская офицеров, произнёс командующий и собравшиеся один за другим покинули башню, в которой Каллен проводил совещание. Кто-то кланялся Искательнице, в глазах нескольких молодых лейтенантов читалось восхищение [все, разумеется, слышали историю о том, как Кассандра в одиночку пресекла предательство храмовников, победила драконов и спасла Верховную Жрицу и уберегла Вал Руайо от разрушения] а многие сдержано отдавали честь.
- Не ждал вас так скоро, - объяснил Каллен, - что-ж, обойдёмся без предисловий.
Командующий инквизиторской армией был мрачен, как грозовая туча. Кассандра могла заметить, что он не просто устал, а как минимум болен. Лицо генерала было болезненно бледным, если не сказать зелёным, да и вообще, выглядел он паршиво.
- С тех пор, как мы встретились в Киркволе, - он решил сразу объяснить причину этого разговора, - я решил порвать все свои связи с храмовниками. Ты же знаешь, мы... - он осёкся, - они принимают лириум, а эта дрянь вызывает зависимость. Я принял решение больше не принимать лириум.
Каллен произнёс это спокойно, словно рассуждал о том, сколько отжиманий необходимо делать по утрам, чтобы оставаться в хорошей физической форме. Подумаешь, лириум? Так бы ответили многие, но только не те, кто знал правду о том, насколько крепко держит "лириумный поводок" тот, в чьих руках находятся запасы этой синей гадости из Орзаммара.
Сказанное командующим означало фактически признание в том, что он теперь ходит по очень тонкому льду, под который может провалиться в любую секунду. Прежде, храмовники даже не думали о том, чтобы отказаться от лириума. Да и в кабинете Каллена всё ещё лежал деревянный чемоданчик с жуткими на вид приспособлениями для правильного введения лириума в кровь, но... Теперь, он больше не принимал лириум.
- Если я... Если со мной что-то случится, - добавил командующий, - кто-то должен возглавить армию.
Каллен хотел попросить Кассандру взять это на себя, но понимал, что она откажется. Во-первых, своих дел по горло [в отличие от Каллена она то носилась по всему Тедасу вместе с Инквизитором], а во-вторых, она не была подготовлена для того, чтобы командовать армией - скорее для того, чтобы сражаться в первых рядах.

- Я боюсь, что сойду с ума, - признался Каллен, - или потеряю контроль над своим телом, или рассудком. Мне нужен человек, которому я могу доверять и таких, к сожалению, немного. Я мог бы приказать тебе, но я прошу... - он опустил ладонь на плечо искательница, взгляд бывшего храмовника был полон холодной решительности, - об ударе милосердия, если сломаюсь.
Искательница делала вид, что не знает о том, насколько сильно храмвники зависят от лириума, который рыцарям веры надлежит принимать регулярно, что и вызывает пагубную зависимость. Если бы Каллен не хотел разорвать последние связи с орденом, то он бы ни за что не стал отказываться от приёма лириума - в конце концов, он же вступил в ряды "защитников справедливости" добровольно и давал присягу от чистого сердца, а не по принуждению. Но мир меняется, а вместе с ним меняются и храмовники и старые клятвы теряют свой вес, рассыпаясь под беспощадным натиском времени. Каллен Стентон Резерфорд прошёл долгий и тяжёлый путь, он нёс службу в башне на озере Каленхад и пережил падение ферелденского круга. Он служил самому жестокому рыцарю-командору в истории, он сражался на залитых кровью улицах Киркволла и всё равно не сломался, а ведь на этом пути он постоянно терял друзей, терял боевых товарищей, тех, кто всегда был готов подставить ему плечо, протянуть руку. Да и с женщинами ему не везло... Одна добровольно пожертвовала собой, став Серым Стражем и скверна рано или поздно убьёт её - Каллен не знал, жива ли Солона Амелл, или погибла на Глубинных Тропах, исполняя свой долг с мрачной решимостью, столь чуждой той жизнерадостной и скромной девушке, которую он знал в башне Круга. Вторая - навсегда вписала своё имя в историю кровью и слезами тысяч невинных, Каллен с тяжёлым сердцем обратил свой меч против рыцаря-командора Мередит. Да, под натиском перемен мир трещал по швам и рассыпался на сотни и тысячи острых осколков, которые рассекали плоть и рассудок, оставляя невидимые раны... Подталкивая к безумию.

...нам нужно покончить с магами раз и навсегда! Они все - прокляты, слышите меня?! Смерть - это избавление! Милосердие!
- Дыхание Создателя, да что на тебя нашло, брат?!
- Ты слышишь меня, Кэролл, - прошипел Каллен, вцепившись в плечо рыцаря, - они слабы... Мы должны предать их мечу, избавить от страданий и покончить с этой мерзостью...
- Довольно, - голос рыцаря-командора Грегора холоден и спокоен. Каллен медленно оборачивается, его губы изогнуты в полубезумной усмешке.
- Отдайте приказ, сэр, - хрипло выдавил храмовник, - отдайте приказ и я лично принесу вам голову Ирвинга.
- Я сказал довольно! Ты что, хочешь обратно в карцер...

Каллен не хотел возвращаться в сырое и тёмное подземелье. Там ночные кошмары терзали его ещё сильнее, а низкие потолки давили, заставляли чувствовать себя крысой, загнанной в угол. Нет, он туда не вернётся...

- Никак нет, сэр, - выдавил храмовник, опустив голову.
- Хорошо, - нахмурился Грегор, - и если ещё хоть один маг пострадает от твоего меча...
"...ты пожалеешь об этом."
Эти слова рыцаря-командора Каллен никогда не забудет. С тех пор, он трижды отправлялся в карцер после каждого убитого им мага. Неужели, храмовники забыли, в чём заключается их долг?! Почему только он продолжает сражаться со скверной, что просачивается из Тени каждую ночь... И снова ржавая решётка, сырое сено и одиночество. А затем - корабль, не менее гадкий трюм и письмо, написанное рукой Грегора. Казематы. Казематы приветствовали его мрачным безмолвием...

- Это... Может закончиться хуже, чем я опасался, - наконец произнёс Каллен, напомнив себе, что Искательница может в случае необходимости воздействовать на лириум в крови у храмовника, тем самым причиняя тому неистерпимые муки. К боли командующий привык, но страх осознания тщетности собственных усилий был настолько сильным, что Каллен не сразу решился. Прошло несколько мучительно долгих мгновений.
- Я слышал о способностях искателей истины, - осторожно заметил бывший храмовник, - возжечь лириум в крови. Я должен быть уверен в том, что рискую не напрасно. Пожалуйста, сделай это.
Каллен молча дал себе слово не кричать от боли, какой бы сильной она не была. Если ворвётся стража и не приведи Создатель набросится на Кассандру... Все и без того были на нервах после того, как Церковь обвинила Инквизицию в предательстве, в ереси. Кто знает, кому вообще можно доверять...

...и наткнулась на ледяную решимость в глазах бывшего храмовника. Каллен некоторое время молчал, подбирая слова. Он не был дипломатом и не считал себя красноречивым - благо в распоряжении Инквизиции уже была леди Жозефина Монтилье. Дело же сэра Резерфорда - боеспособность армии, её способность совершить невозможное - довести до конца войну с демонами, с отвернувшимися от добродетелей церковников, нежити, сбившихся с пути храмовников, мятежных магов...
- Я должен быть уверен, - наконец отозвался Каллен, - что у меня есть шанс на успех, - одной веры обычно недостаточно для того, чтобы переступить через лириумную зависимость. Те кто пытались до него, во всяком случае, рано или поздно бросали эту обречённую на поражение борьбу и возвращались к тому, с чего начинал каждый храмовник. Сначала - небольшие порции лириума, а затем - полноценные. Проклятая зависимость... Проклятый поводок в руках Церкви, или кто теперь контролировал поствавки этой синей дряни из Орзаммара. С другой стороны, у Инквизиции были собственные запасы лириума, что могло послужить оправданием для мужчины слабым духом и не настолько решительным. Но только не для Каллена.
- Если ты сможешь возжечь лириум, - терпеливо объяснил Каллен, - то я буду вынужден признать, что моя затея обречена и мне придётся снова принимать эту синюю мерзость. Но если я смогу пошевелиться... Хотя бы немного, то я буду знать, что вся эта боль, вся эта херотень, что происходит со мной - всё это не напрасно!
Каллен практически никогда не сквернословил. На памяти Кассандры он выругался всего однажды, так что она должна была понимать, насколько далеко был готов зайти командующий инквизиторской армией. Он мог приказать ей... Но до последнего надеялся, что просьбы друга будет достаточно для того, чтобы искательница оказала ему эту услугу.
- Скажи мне, Кассандра, - прошептал Каллен, опустив ладонь на её руку, - если бы я был ранен в бою, скажем, в руку, и она начала гноиться, ты бы отсекла её, чтобы сохранить мне жизнь? Я бы сделал это для тебя, искательница. Для каждого из своих солдат. И тем более для тебя...

"Проклятие, Кассандра, - мысленно застонав, командующий сильнее сжал её руку, его глаза полыхнули холодным пламенем, пригвоздив Искательницу к стене, -  прости за то что я сейчас скажу..."
- Это приказ, - прохрипел Каллен, надеясь, что не придётся напоминать Кассандре о том, что она больше не искатель истины, а солдат в армии Инквизиции. В армии, которой волей Создателя командует он, Каллен Стентон Резерфорд. Пендагаст взвалила это бреся на его плечи, она первая поверила в него. И теперь, она отказывалась выполнить приказ вышестоящего офицера... Да где же мать её дисциплина, которой так славились искатели?!
- Надеюсь, мне не придётся повторять, Кассандра, - его голос смягчился, на губах появилась знакомая усмешка, но глаза были всё так же полны холодной решимости. Он отступил на шаг, сложив за спиной руки. При Каллене не было никакого оружия - даже мизерикордий лежал на столе, в ножнах. Даже если что-то пойдёт не так, бывший храмовник не представлял никакой опасности для женщины, которая в своё время, сражалась с драконами, рыцарями и магами крови. Он выплюнул слово "приказ" не подумав о том, что не долг удержал руку Кассандры. Просто, у Каллена никогда не было друзей. Точнее... Это было давно, в прошлой жизни, воспоминания о которой захлебнулись в крови бесконечных сражений.
"Прошу тебя, Кассандра. Сделай это. Дай мне понять, что всё это не напрасно..."